Психоаналитическое исследование сновидений всегда вызывает особый интерес, и кажется непосвящённой публике чем-то загадочным и таинственным. Психоанализ стоял у истоков использования работы со сновидениями в психотерапевтических целях. В настоящее время те или иные способы работы с образами снов применяются большинством психотерапевтических направлений.
Фрейд придавал этой части психоаналитического процесса большое значение и называл анализ снов «Королевской дорогой в бессознательное». Ни в коем случае не следует идентифицировать психоанализ сновидений с какими бы то ни было «народными», мистическими и эзотерическими практиками истолкования снов. Не стоит также полагать, как часто считают, что психоаналитики во главе с Зигмундом Фрейдом просто «придумали новый сонник», составленный из сексуальных символов. Конечно же, это не так.
Для того, чтобы вкратце осветить смысл психоаналитической работы со сновидениями и принципы этой работы, стоит вначале уделить внимание гипотезам относительно природы сновидений.
Фрейд видел в сновидениях символическое, замаскированное изображение тайных бессознательных желаний сновидца. При этом остатки сознательных механизмов психики, проявляющие себя как «цензура», искажают картины сновидения таким образом, что разглядеть скрытое желание становится подчас весьма нелегко.
Юнг считал, что сновидения имеют «компенсаторную функцию» – как бы дополняют сознательную позицию личности, «отражают её оборотную сторону», показывают то, чего сознательная личность избегает.
Современное понимание феноменов сна и сновидений вкратце следующее:
Во время сна наш мозг избавляется от «информационного шума». Отфильтровывает значимую информацию от несущественной, перерабатывает её и сохраняет в долговременной памяти. Несущественное стирается из памяти, забывается. Можно было бы назвать это попросту «отдыхом мозга», возвращением его в функциональное состояние. Достигается это в том числе и за счёт того, что видоизменяется и значительно ослабевает активность мозговых структур, отвечающих за деятельность второй сигнальной системы. Т.е. за сознание, мышление и речь. В первую очередь это кора больших полушарий.
Однако более простые, более ранние в эволюционном смысле структуры мозга во время сна остаются менее заторможенными. И в этой ситуации нервная система как-бы возвращается к архаическим способам своего функционирования – к способам переработки информации, существовавшим до того, как кора мозга с её абстрактным мышлением «взяла верх». Эти способы принципиально отличаются от привычного нам «сознательного», «словесного» мышления. Вот их-то мы преимущественно и наблюдаем в сновидениях. А также в других, феноменологически сходных состояниях – в гипнотическом трансе или в остром психозе. Характеристики этих способов переработки информации впервые описал Зигмунд Фрейд. Он дал им обозначение «первичный процесс», подчёркивая этим его отличия от «вторичного процесса», свойственного сознанию.
Таким образом, в сновидениях отражается и перерабатывается – то есть сопоставляется, «сливается» с хранящимися в долговременной памяти информационными структурами – наиболее значимая для человека в данный момент информация. При этом она организуется в соответствии с принципами «первичного процесса», радикально отличающимися от сознательного, «словесного» мышления.
Можно было бы это представить и так: человека, образно выражаясь, и во сне, и в бодрствующем состоянии занимают одни и те же вопросы. Меняются лишь способы организации и переработки информации. Помимо прочего, принципиально важно то, что в бодрствующем, сознательном состоянии, гораздо более активны различные механизмы психологической защиты. Они стремятся «отфильтровывать» и подавлять всё, что не соответствует устоявшейся личностной идентичности. Т.е. представлению человека о самом себе, о том, что для него «правильно» и «неправильно». Действие защит мы обнаруживаем и в сновидениях, но здесь оно существенно слабее. Поэтому, в каком-то смысле слова, сновидения гораздо «честнее». В них – пускай даже и в зашифрованном виде – попадает очень много такого, что сознание стремится подавлять или не замечать. Следовательно, обладая знанием о способах организации первичных психических процессов, становится возможным «расшифровывать» сновидения и помочь человеку с их помощью больше узнать о самом себе – о своих скрытых желаниях, чувствах, фантазиях. Для того, чтобы затем разбираться с ними уже осознанно. Что и является одной из главных задач психоанализа.
Я кратко опишу основные характеристики первичных психических процессов, а также правила интерпретации «языка сновидений», проистекающие из них:
1. Язык сна – это язык символов, язык намёков. Картины сновидения являются как-бы шарадами, головоломками, в которых «словесный текст» заменяется зрительными образами. Принципиально важно то, что символика сновидений преимущественно индивидуальна. Поэтому и невозможно составление каких бы то ни было сонников. Для того, чтобы прояснить смысловое наполнение того или иного образа из сна, необходимо собрать достаточное количество свободных ассоциаций самого сновидца относительно этого образа.
2. В сновидениях противоположности сливаются воедино, как бы проникают друг в друга, взаимно друг в друге растворяются. Поэтому, для того чтобы понять, какая из «половин» скорее имеется в виду, необходимо, во-первых, рассматривать контекст сновидения в целом. А во-вторых – знать, что происходит в жизни сновидца в данный момент, что является для него сейчас наиболее важным.
3. В сновидениях какая-либо часть объекта, или же какой-то его атрибут, качество, намекают на сам этот объект. В то же время практически любой образ сновидения представляет собой сплав из некоторого количества таких «намёков». Поэтому, когда мы просим сновидца рассказать, какие ассоциации вызывает у него тот или иной образ из сна, о чём он ему напоминает – обычно разворачивается сразу несколько ассоциативных линий. Например, какой-нибудь приснившийся человек напоминает встреченного накануне знакомого. Но, в то же время, он действует в сновидении наподобие того, как когда-то в реальности действовал другой человек. Дополнительные детали, произносимые фразы намекают ещё на какие-нибудь ситуации и обстоятельства, нагруженные неким существенным смыслом. И, наконец, эмоциональная реакция, которую вызывает у сновидца этот персонаж и его действия, могут напоминать ему, к примеру, об отце. В этой ситуации мы должны учитывать каждую ассоциативную линию. Также когда мы слышим: «Это было похоже на то.. или на это..» — мы заменяем «ИЛИ» на «И», учитываем обе ассоциативные линии.
4. Сновидения и спонтанные фантазии – продукты одного порядка, обладающие сходными качествами, и проистекающие из одинаковых источников. Поэтому, когда клиент не уверен, приснилось-ли ему что-либо, или же он «дофантазировал» какие-то детали после пробуждения – мы уверенно добавляем материал фантазии к содержанию сновидения и анализируем их совместно.
5. Любой образ сна одновременно может быть истолкован как в «объектном», так и в «субъектном» ключе. Т.е., с одной стороны, он является намёком на какие-то аспекты отношений сновидца со значимыми для него персонами. И, в то же время, это намёк на нечто, происходящее в душе самого сновидца.
6. Не важно, имеет ли сновидение явный сюжет, или же представляет собой поток разрозненных образов. Для анализа сновидения вполне достаточно ассоциативных цепочек, образующихся от совокупности его образов. Если сюжет присутствует – он просто включается в общую ассоциативную сеть.
7. В отличие от образов сна, чувства, переживаемые в сновидении, не искажены, и прямо относятся к его скрытому бессознательному содержанию. Потому и случаются иногда сны, в которых ужасающие на вид образы не вызывают страха. И наоборот – бывают кошмары, составленные из внешне «невинных» деталей.
6. Можно сказать, что сновидение организует информацию по принципу подобия. Несмотря на богатство и многообразие ассоциативных линий, отталкивающихся от образов сна, в различных ассоциативных линиях обнаруживаются в конечном итоге сходные паттерны, относящиеся, если можно так выразиться, «к разным пластам» психической жизни. Свежие отголоски впечатлений прошедшего дня, отображение актуальных бессознательных процессов настоящего времени и намёки на глубинные, «базовые» бессознательные конфликты как бы наслаиваются друг на друга.
Конечно, помимо вышеобозначенного, существует ещё масса нюансов, осветить которые в рамках короткой статьи не представляется возможным.
Выслушав достаточное количество свободных ассоциаций относительно образов сна, аналитик сопоставляет всё это с общим контекстом жизни клиента, с его актуальными конфликтами, желаниями, побуждениями, с тем, что происходит сейчас в наиболее значимых его отношениях (в том числе и в отношениях с самим аналитиком). Затем, пользуясь своими знаниями об организации первичных процессов, он пытается уловить паттерны, присутствующие в этом «смысловом облаке», и структурирует свои интерпретации. Интерпретации могут касаться отдельных образов сна, или же сновидения в целом.
И здесь стоит особенно подчеркнуть то, что ни одна интерпретация, какой бы стройной и красивой она ни была, ничего не стоит, если она в конечном итоге не вызывает у клиента живого отклика. Т.е. — не помогает ему приблизиться к самому себе, разглядеть нечто потаённое в глубинах собственной души.
В завершение хотелось бы сказать, что без исследования сновидений не обходится ни один психоаналитический случай. В то же время, это не главная часть терапии, но всего лишь один из её элементов.
Профессиональное резюме и другие статьи психоаналитика Андрея Ткаченко
Запись на приём и дополнительная информация: 8928-18-439-01
Мне интересны ваши вопросы и комментарии, я обязательно отвечу Вам!
-->
